К сожалению, видео-файлы для данной песни пока не добавлены.

Если у Вас есть недостающая информация - Вы можете помочь проекту, отправив вариант исполнения, ноты и любую другую информацию о песне через удобную форму.

К сожалению, ноты для данной песни пока не добавлены.

Если у Вас есть недостающая информация - Вы можете помочь проекту, отправив вариант исполнения, ноты и любую другую информацию о песне через удобную форму.

В 1958 году в Оренбурге создавался русский народный хор. Работники местной филармонии решили пригласить для подготовки песен в его первой программе композитора Григория Пономаренко и поэта Виктора Бокова. Они согласились. Приехали в Оренбург, поездили по области, познакомились с историей и сегодняшним днём края и даже сочинили несколько песен. «Выходил на поля молодой агроном», к примеру. Или ту же «Ой, снег-снежок, белая метелица...» Так что время, проведённое на южном Урале, не прошло для них даром. Но полного удовлетворения не было. Не «шла», как говорят, песня, которая могла бы стать запевкой всей программы, которой новый коллектив должен был бы заявить о себе миру.

Так и уехали бы они из гостеприимного уральского города, если б не случай. Поиск сувениров привёл их на местный рынок, в торговый ряд, где продавались знаменитые оренбургские пуховые платки. Виктор Боков выбрал себе самый лучший, и в тот же день в Загорск (ныне – Сергиев Посад), где жила его мама, была отправлена посылка.

– Я представил себе, – вспоминал поэт, – как в зимний, холодный вечер на её плечи ляжет эта тёплая, затейливая, пушистая вязь. И тут, словно ниточка в пряже, потянулись одно за другим слова искомой песни. Не выходя из здания почты, на бланке телеграммы я записал весь её текст.

Пономаренко, когда прочитал, ахнул от восторга. И пока они возвращались в гостиницу, уже созрела мелодия.

Друзья-соавторы расцеловались на радостях и тут же, не откладывая, отправились на репетиционную базу Оренбургского хора. Виктор Боков прочитал стихи и стал их диктовать, чтобы девушки записывали, а Пономаренко наигрывал по ходу чтения мелодию на баяне.

– Не удалась нам первая репетиция, – рассказывал мне композитор. – Певиц- то наших, приехавших после учёбы по распределению в Оренбург из других мест, от мам их родных оторвали. «Оренбургский платок» напомнил им о родном доме, вот и всплакнули девчата. А после слез, как известно, голоса «садятся».

Да тут ещё директор филармонии зашёл их послушать (до этого он, по-моему, мукомольной фабрикой руководил).

– Что вы тут нюни развели! – говорит. – Не пойдёт эта песня, не отображает она производственного процесса, не стучат в ней станки или челноки хотя бы. Вы уж лучше про коз наших что-нибудь сочинили, из чьего пуха пряжа на платки оренбургские идёт...

Так и уехали мы с Боковым, как говорят, несолоно хлебавши. Расстроились очень. А через некоторое время получаем из Оренбурга письмо: «Спасибо за песню! Очень она удалась. Девушкам нашим, хористкам, связали оренбургские платочки-паутинки.

Выходят они на сцену, рассаживаются кружочком, накидывают на свои плечи эту паутинку. Поют и плачут. И в зале не без того... По многу раз подряд петь «Оренбургский платок» заставляют. Иной раз ведь и сладкое надоедает. А тут: только начнут хористки на аплодисментах хоровод плясать, зал встаёт и скандирует: «Оренбургский плато-о-о-к! Оренбургский плато-о-о-к!» И мы её вновь затягиваем вместе с залом».

Очень любил Григорий Фёдорович Пономаренко, как эту песню пела Людмила Зыкина, считал её трактовку и исполнение эталонным. И я полностью с ним согласен.

Юрий Бирюков

norma40.ru